1

Лихен… Лихен сдался? Лихен уступил и оставил свои уговоры?
В это верилось с трудом – но это было так. Прижимая к себе котомку, Сайф шагал под кронами деревьев, а в сознании его, как в кипящем котле, клокотала одна и та же мысль – он победил, он одержал маленькую победу уже сейчас, доказав-таки Лихену, что выбор он свой сделал раз и навсегда и не отступится от задуманного, что бы ни случилось… И тем неожиданнее была забота о нем старика, тем удивительнее было его благословение в дорогу – благословение, которого он уж никак не мог от него ожидать.
Кроме всего прочего, Лихен оставил Сайфу еще и деревянную палку, какие болотцы часто брали с собой, когда шли собирать болотные травы. Сайф взял в руки аккуратно отесанную палку – она оказалась легкой. Он попробовал постучать ей по земле, от чего в ушах немного загудело, как будто от прикосновения палки к земле раздавался гул. Конечно же, это было всего лишь его воображение, так как стучал от по лесному мху, но чувство пробралось по его костям до самой макушки.
Сайф собрал котомку обратно, сложив все баночки и свертки с кореньями. От хлебцев он отломил кусочек и с наслаждением съел – этот вкус начинал постепенно забываться, так как уже несколько дней юноша питался только болотными и лесными ягодами, кореньями и съедобным мхом, из которого болотцы делали похлебку. Такой мягкий и вкусный – хлебец моментально чуть ли не растаял во рту. Сайф с сожалением посмотрел на котомку со спрятанным в ней хлебом – очень хотелось съесть его еще, но он понимал, что таким образом может лишить себя еды – хлебцы придутся очень кстати, если он попадет в такое место, где не сможет найти еды вообще. Поэтому пересилив себя, он разжег костер и уже через несколько минут в маленькой походной плошке была готова похлебка из мха и кореньев. Быстро позавтракав, завязав котомку на палке, Сайф снова двинулся в путь.

2

Густой зеленый лес потихоньку начинал редеть, и вскоре Сайф вышел к черте болот.
- Да уж, не зря Лихен мне оставил эту палку, — подумал Сайф, — умный старик. А я-то думал, что болота остались позади… если я, конечно, не хожу по кругу.
Как это проверить, Сайф плохо представлял – не так часто он выходил из деревни, чтобы знать в болотах каждую кочку. Но здесь он не видел ничего знакомого – все-таки болота были другие – мох был не привычного ржавого цвета, а какой-то лиловый – такого молодой человек еще ни разу не встречал… Хотя, нет, у Лихена был засушенный лиловый мох! Точно! Значит, Лихен бывал в этих краях.
Сайф посмотрел на палку, которую только что снял с плеча – палка для ходьбы по болотам.
- Лихен, ты что, все предусмотрел? Ты… – мысли Сайфа приостановились , как только в стала прокрадываться новая мысль – Лихен знает этот лес как свои пять пальцев??? — промелькнуло в его голове, — Может ли такое быть, ведь старика всегда: в любое время суток, при любой погоде можно было найти в его домике. Когда же старик мог успеть изучить этот лес? Или существует какая-то книга с описанием местности леса?..
Под ногами хлюпнуло, и Сайф чуть не провалился в мягкий мох. Он не заметил, как вокруг появились сначала лужицы, потом лужи, а потом и целый затопленные поляны. Сделал шаг в сторону и чуть не погряз по колено, в другую сторону – та же ситуация. Он попробовал палкой место, куда пытался ступить первый раз– оно оказалось вдруг твердым . Удивившись, Сайф попытался на него встать – мох под ним не провалился как в прошлый раз.
- Какие-то странные болота…
Теперь, прежде чем сделать шаг, Сайф проверял тропинку палкой Лихена. Двигаться пришлось медленно, но он упрямо и сосредоточено продвигался вперед.
Болота оказались широкими – Сайфу понадобилось несколько дней, чтобы их пройти. Лиловый мох оказался странным на вкус, но вполне съедобным – вместе с корнями крелидного дерева, которое было такой редкостью в окрестностях его деревни и в таком изобилии здесь – похлебка была приятной на вкус и даже питательной. Среди болотцев корни крелидного дерева считались очень целебными и одновременно давали хороший заряд сил. Эти корни в основном выменивали у Лихена – теперь Сайф знал, где их можно найти в обилии.
- Но ведь, чтобы до сюда добраться, это сколько же дней нужно – Лихен никогда надолго не уходил из деревни. Кто же доставал ему эти коренья. Вокруг Лихена появлялось все больше и больше загадок.
«И как ему все время удается меня разыскать? – эта мысль все не давала Сайфу покоя – Ведь я не стою на месте, да и он в его годы никак не должен был бы за мною поспеть…»
Действительно. Старый мудрец, знахарь, учитель, вот уже в который раз он находит его в безлюдных окрестных лесах, к тому же среди ночи… Нет, видимо, Лихен упрямо и чрезвычайно искусно скрывал о себе нечто, о чем никто в деревне и не догадывался и догадываться просто не мог. Да, его уважали за опыт, проницательность и ум, но все же он всегда казался Сайфу скорее этаким добрым и благообразным дедушкой, с которым хозяйки запросто обсуждали борьбу с плесенью и сушку грибов, и которого дети с гомоном окружали на дорожке, выпрашивая у него какой-нибудь гостинец. И тут – такая странная проницательность, и ловкость, и – не стоит забывать – камень с Меркуриевой горы… Что скрывает он от всех, какую неведомую тайну? Конечно, Сайф и раньше слыхал про людей, обладающих невероятными способностями – но чтобы таковым вдруг оказался Лихен, это выглядело просто невообразимо…
«Ну, ладно, Сайф! – сказал он себе, наконец. – Рассуждай здраво! Это ли тебе не урок – внешность обманчива, как и то, что ты слышал о человеке от других людей. Лихен, оказывается, совсем не таков, каким ты его знал, он, конечно, многое скрывал, и быть может, потом когда-нибудь откроет перед тобой свое прошлое – если придет такой час. А если и нет – не гадай о том, чего не знаешь, и положись на себя – больше-то тебе не на кого полагаться!»
Поглощенный раздумьями, Сайф не сразу заметил, куда идет. Если бы он поднял голову и воззрился вперед, то увидел бы какой-то мрачный просвет, и, наверное, решил бы, что там недавно прошел лесной пожар. Однако он упрямо глядел себе под ноги, пока те сами не вывели его на это странное место.
Вот заросли расступились – и Сайф, покинув их объятия, замер от удивления. Пышная, радовавшая глаз зелень, одевавшая ветви и почву, внезапно исчезла, как не бывало. Лес вдруг стал черным и каким-то омерзительно-грязным на вид. Сверху донизу деревья были покрыты слизью угольно-серебряного цвета, точно заразным налетом. На земле ни травинки, лишь такие же черные кочки и коряги. А листья, а хвоя на ветках – они казались покрытыми густым слоем пепла. Вдобавок ко всему этот лес еще и смердел, будто разинутая пасть мертвого дракона…
Сайф ощутил, как к горлу его поднимается ком. Оставленные ему Лихеном хлебцы, те, что он с аппетитом съел поутру, немедленно запросились наружу, и он, содрогнувшись, поспешно закрыл ноздри рукавом. К тому же юношей овладело странное оцепенение, что он не мог понять, что же его здесь больше всего пугало. Какое-то время он просто стоял, не шевелясь, пытаясь с этим чувством справиться, когда вдруг понял — в черном лесу не было никакого движения, даже листья не шевелились — лес ощущался абсолютно мертвым…

3

«Это не огонь! – пронеслось у него в голове. – Огонь такого не оставит… Это яд, яд! Здесь все отравлено…
«Стоп! Да ведь это же…
Мороз пробежал у него по коже.
Точно! Это Аспидный лес!
Прежде он слышал о нем в деревне, и рассказы были самыми страшными – чего только про него не говорили! Особенно упоминали про каких-то чудовищ… Однако люди постарше убеждали молодых, что все это по большей части выдумки, что никаких чудовищ нет, а чернота – последствие жары и древесного заболевания; однако ж ни один из них сам никогда там не бывал. Сайф слышал про какого-то смельчака, который отправился туда из простого любопытства – и больше его никто не видел. Конечно, он мог и утонуть в болоте, да мало ли что с ним еще могло приключиться – и все же…
А теперь Сайфу предстояло ступить в его пределы…
Иначе прощай, Меркуриевая гора!
Переступив с ноги на ногу, он поежился и судорожно огляделся.
Впереди сплошной стеной стоял Аспидный лес. Лишь позади зеленел спасительный кустарник…
Но назад – никак. Назад – значит отступить. А ему – ему отступать не пристало!
Сайф походил вдоль полосы мертвого леса, пытаясь вспомнить все, что он когда либо о нем слышал (тем более, ему нужно было привыкнуть к неприятному запаху, тянувшемуся оттуда). Но беда была в том, что слышал, а тем более помнил, он очень мало. В детстве его пугали им как очередной страшилкой, чтобы дети хорошо себя вели. О, да, эту фразу Сайф помнил: «Вот придут лешие и плешие из Аспидного леса и уволокут тебя, как непослушного маленького мальчика, в свое логово в глубине Аспидного леса». Сайф не любил, когда мать такое говорила — хорошо, что говорила она это нечасто. В юности они с мальчишками придумывали страшные истории, про людей, ходивших туда. И даже устраивали испытания в болотах, чтобы проверять друг друга на храбрость — нужно было ночью пройти по темной стороне болот (там, будучи подростками, они считали, должен быть Аспидный лес) Повзрослев, он забыл о лесе, как забывают детские страшилки и считалки. И больше про него не расспрашивал — да и никто не любил про него вспоминать или вообще слышать. Тем более, никто никогда не упоминал, где этот лес находится и насколько он широкий. Видя черные омерзительные ветки мертвого леса, Сайф очень захотел его обойти стороной.
- Ну, может быть, все-таки, есть обходной путь, — подумал Сайф, видя раскрытую отвратительную пасть Аспидного леса.
Сайф стал идти вдоль кромки Аспидного леса — не может же он быть вечным и полностью окружать болотные леса.
Пройдя так целый день и так и не встретив никакого намека на то, что эта полоса когда-нибудь кончится, Сайф присел под зеленым кустарником. Развел огонь и перекусил, и стал рассматривать черные сломы деревьев зияющего леса.
Лес был как картинка, застывшая в одном положении — если в лесу и были какие-то существа, то они не двигались. Ничего не ползало по стволам, по земле. Даже серая слизь не капала, а просто застыла на деревьях.
Сайф поежился и запахнулся в свою куртку. Нереальная картина леса тем не менее завораживала — так он просидела до самой темноты.

4

Костер почти стал потухать, когда юноша очнулся от гипноза мрачного леса. Подбросив веток в костер, он хотел развернуться и лечь спать, как услышал движение.
Что-то где-то шевельнулось? Или ему показалось? Сайф напрягся и пристально стал всматриваться в темноту.
Ничего.
- Может, какой грызун или насекомое в живом лесу пошевелилось, — успокоил себя Сайф и тут же поймал себя на мысли, что днем даже гула насекомых и чириканья птиц не слышал, что уж говорить о животных…
- Тогда могло просто показаться…
Сайф еще какое-то время сидел, всматриваясь. Больше ничего не шелохнулось и он действительно решил, что ему показалось. И хотя сон уже как рукой сняло, он подложил еще веток в огонь и завернулся в куртку. Автоматически он продолжал что-то искать глазами в темноте — Аспидный лес под боком, мертвая тишина и ночные страхи стали щекотать.
- Там, в черной полосе, лешие и плешие? — вспомнились слова из детства. Сайфа снова стало клонить в сон, и сквозь смутный туман этого сна в его голове зазвучала старая детская считалка:

Лешие и плешие с острыми зубами,
Лешие и плешие с острыми когтями,
Бродят по дорожкам, деток стерегут,
А потом хватают и в лесу сожрут!
Но если ты не хилый, если не слабак,
Можешь по дорожке пробежать и так,
Ночь чернее ночи перед самым днем,
Ты у них под носом спрячься под старым пнем.
Лешие и плешие перед сном не зрят
Ходят вдоль тропинок, нюхают, но зря
Ночь чернее ночи перед самым днем,
Если ты не струсишь, выживешь ты в нем,
Раз, два, три, четыре, пять,
С кочки на корягу и на пень опять,
Шесть, семь, восемь, девять, десять,
Снова вниз, под пень, где плесень.
Десять, девять, восемь, семь,
Пять вперед — увидишь ель,
Шесть, пять, четыре, три,
Ты на ствол внимательней смотри,
Два, один и снова раз

Треснула ветка.
Сайф чуть не подскочил. Детская считалочка разворошила его воображение, что Сайф почти стал видеть все то, что в ней описывалось. И треск ветки его не просто выдернул из этих представлений, а вернул в реальность рядом с Аспидным лесом – мертвым, зловещим, не предвещающим ничего хорошего.
Лешие и плешие с острыми зубами?
Воображение Сайфа их очень подробно нарисовало, сдобрив несколькими рядами мощных клыков, искривленных когтей и зловещей мордой. Юноша дрожал как будто в лесу был тридцатиградусный мороз.
И тут началось…
Весь лес наполнился пронзительным криком – человеческим или животным было не разобрать – он проникал в душу, леденящий, монотонный. Сайф вжался в ствол дерева, у которого отдыхал, пытаясь закрыть уши. Но крик проникал все глубже, и у него аж искры из глаз посыпались. Забываясь, нехотя концентрируя весь свой мир на этом звуке, он даже не заметил, как стал кричать сам и не сразу осознал, когда звук прекратился – в тишине остался кричать он один. А когда это понял, то тишина показалась ему звенящей, как пищание маленького занудного комара.
Тишина…
И треск!.. После душераздирающего звука, в звенящей тишине треск ветки показался оглушительным. Сайф вскочил на ноги, не зная, что и откуда ждать, он вцепился обеими руками в свою осиновую палку.
- Мамочка, что это?! Что это?! ЧТО ЭТО?!
Снова тишина. Ни движения, ни звука…
И опять крик! Сайф упал на землю, закрывая уши руками.
- УМОЛКНИ!!!!
Снова тишина… и снова крик, и снова тишина – Сайф не выдерживал – он стал плакать, кричать и кататься по земле. Тело ныло как от физической боли, но болело уже где-то глубоко – напряженные нервы сходили с ума.
И вот тишина затянулась, новый крик никак не начинался. Ожидание, что он снова вот-вот начнется заставляло все тело дрожать как от ожидания боли. Слезы текли по щекам ручьями.
- Хватит, пожалуйста, хватит, — шептал Сайф. Но крик не начинался.
Немного придя в себя, он наконец открыл глаза и тут же с криком ужаса отпрянул обратно к дереву – по ту сторону полосы, в темноте леса мигали сотни чьих-то глаз. По крайней мере ему так показалось – много-много бусинок блестело в свете костра. Эти бусинки мигали, мигали, мигали…
Сайф стал впадать в транс и в конце концов потерял сознание.
Через мгновение, как ему показалось, в испуге, что пока он потерял сознание, может случиться что-то ужасное, он тут же очнулся. Но оказалось, что было уже утро.
Неужели ему это все приснилось? Мрачный лес, наполненный жутким криком, сотни глаз, мигающих на него из темноты – только сон? Или это сам лес стал играть в игры с его воображением?
Сайфу стало неуютно, дрожь пробежала по его телу. Здесь явно было что-то не так.
- Нет уж, прочь от этого леса!.. – подумал он, — Должна быть другая дорога, в конце концов. Лес не может быть вездесущим. И если эта другая дорога есть, то я ее найду.

5

«Так, что же мне теперь делать?»
Выпрямив спину, Сайф в замешательстве обвел взглядом лес – тот, что высился прямо перед ним, и тот, привычный, зеленый и живой, что окружал его на этом последнем родном рубеже.
Что делать?..
Назад? Сладковато-приторное предательское чувство на мгновение всколыхнулось внутри, затрепетало где-то у сердца. И мягкий голос стал нашептывать, что как проклят Аспидный лес, напоминать, что оттуда никто не возвращается, что нужно возвращаться, пока не поздно, пока еще жив… А ведь разумный выход! Через Аспидный лес не пройти, дорога закрыта – стало быть, он свое дело сделал, все от него зависящее выполнил, и совесть его отныне будет чиста. В конце концов, он просто странник, никакой там не герой, не воин, не бесстрашный искатель приключений – и есть некоторые вещи, которые ему не под силу преодолеть. Так что… Его все поймут и никто не осудит, тем более, он сам…
Но нет. Он сам? Простит ли он себе эту минутную слабость? Уйти, сдаться, отступить легко, но это значит навсегда разбить свою собственную мечту. А, кроме того… Лихен.
Да, Лихен. Сколько старик убеждал его вернуться, сулил ему будущее в деревне заместо самого себя – вот чем искушал! – однако же под конец все-таки принял его выбор и даже напутствовал в дорогу. Так что же, сейчас, переломив уже волю упрямого мудреца, сжегши, казалось бы, все мосты, он снова вернется в деревеньку? В ту самую, затхлую, сморщившуюся, погрязшую в самоуничижении – в то самое болото?! Нет худшего позора для него, нет! Как нет и пути назад! Он все же должен искать дорогу в обход этих проклятых зарослей – не могут же они простираться бесконечно!
Все правильно. Солнце еще только поднимается. Сияние его тонет в переплетениях ветвей. Время у него есть – как есть пока еще и силы…
Конечно! Все у него получится! Чуть-чуть старания – он обойдет эту безжизненную полосу и вырвется за пределы болот! А там… Там уже он обретет кров и пищу, и наконец просто выспится по-человечески, на кровати или на охапке сена, а не на этом промозглом мху!
Подняв голову, Сайф решительно двинулся вдоль кромки черной чащобы.
Стала близиться ночь, а вместе с ней и ночные страхи. Сон прошлой ночи уже не казался таким уж сном – вдруг он все же был реальностью.
«Да нет, это все детская считался раздразнила мое воображение – ночь самое время для внутренних страхов», — уверил себя юноша.
А сотни глаз?..
«Наверняка всего лишь отражения. Ну, как звезды отражаются в воде…»
Звезды под густыми кронами? Вода в Аспидном лесу? Еще скажи, что целое озеро???
«Хорошо, не вода, но та жидкая серебристая смола вполне сойдет – может, с ней как раз что-то ночью происходит, что она начинает мерцать…»
Эту ночь Сайф не решился провести рядом с Аспидным лесом. Он зашел немного в глубь зелени, чтобы мертвый лес не смотрел на него своей чернотой, и разжег костер поярче. Перекусив своей лесной похлебкой с кусочком хлебца, он лег под деревом. Сон не шел. Вместо него стали возвращаться мысли о вчерашнем…
«Это всего лишь сон», — убеждал себя Сайф, — «Сон, и ничего больше».
Через какое-то время он уже задремал. Костер приятно потрескивал. Засыпать в обычном лесу было намного спокойней…

6

Напротив него маячила голова дракона – она смотрела прямо Сайфу в глаза. И Сайф смотрел на нее, не мигая. Голова как будто колыхалась на ветру и заглядывала через его глаза в душу. Юноша при этом ничего не чувствовал, он был пустой, как глиняный болванчик. «Дин-дон, дин-дон» качалась голова.
«Голова дракона?»
Дин-дон.
Сайф неожиданно проснулся.
Это был сон. Странный сон. Не страшный, не вызывающий никаких эмоций. Просто странный сон. Но это и хорошая новость, ведь ночь обошлась без страшных криков и мигающих глаз. Значит, и те крики были всего лишь сном, вызванным его боязнью Аспидного леса. Это осознание, конечно, не заставило Сайфа передумать искать обходный путь, но ему стало значительно легче.
Сайф с удовольствием вдохнул лесной воздух полной грудью, потянулся и в хорошем расположении духа приготовил себе завтрак, который съел с большим аппетитом. Все не так уж и плохо, чего это он так сдрейфил почти в самом начале пути – это же смешно! Он сам себе улыбнулся. В обход, так в обход — идти по зеленому лесу куда приятней. А этот черный лес, он здесь, понятное дело, не зря стоит, ну и пусть стоит. Он вышел обратно к окраине Аспидного леса и пошел вдоль нее.
Пройдя целый день, снова не дойдя до конца этого леса, Сайф снова зашел в зеленую гущу, чтобы переночевать. Снова ночь прошла тихо, никаких криков. И даже сны его не утруждали – их просто не было, он спал без снов. Следующий день он опять шел до самого вечера, и следующий день, и следующий.
Но чем дольше он шел, тем все меньше оставалось у него уверенности в правильности его решения. Аспидный лес и не думал прекращаться. Он стоял мрачной гадкою стеною по левую сторону от одинокого путника, и не было ему видно ни конца, ни края. Насупившись, Сайф уже угрюмо отмерял шагами сырую лесную землю, все более удаляясь на север – и оттого все менее представляя себе, куда забредает. Все отчетливее уверялся он в том, что так просто дороги в обход ему не найти, что на ее поиски можно потратить целую вечность, которой у него не было. Более того, теперь, наверное, при всем желании он уже не нашел бы и дороги обратно в деревню, даже если бы его сподвигла на то насущная нужда – как не нашел бы ни единой живой души в этой глухой, безлюдной местности. Случись с ним что – он так и сгинет здесь, среди молчаливых сосен, осин и елей, и никто никогда не найдет его позеленевшие кости …
«Все, хватит! – сказал себе Сайф, когда терпеть подобные мысли стало уже невмоготу. – Да сколько же можно! Я что, боюсь? Я струсил перед этой чернотой? Все равно – терять мне нечего! Уж лучше умереть в борьбе, чем дрожать перед ней, как последнее ничтожество! Тем более, что в нем такого? Ну, черный лес, ну какая-то гадость на стволах деревьев, коряги какие-то торчат из земли? Что тут жуткого?»
Оборотившись к своему безмолвному противнику, он расправил плечи и, глубоко вздохнув, закричал:
- Я иду к тебе, Аспидный лес! Что б ты провалился!
И эхо с готовностью подхватило его клич, разнося его меж стволов обуглившихся деревьев…
Вызов его был принят.

7

«Ну, что, Аспидный лес, посмотрим, из чего ты сделан», — подбодрил себя Сайф и сделал осторожный шаг…
Потом еще один.
Мерзкий запах! Как трудно к нему привыкнуть!.. От каждого вдоха Сайфа мутило, вдобавок, древесные ветки так и норовили провести ему своими гадкими листьями ему по лицу. Пригибаясь, пошатываясь, он преодолел некоторое пространство – и, повинуясьнепреодолимому стремлению, вновь обернулся назад.
Как далеки показались ему серебристо-изумрудные листья осин! Казалось, они навсегда остались в прошлом. А в будущем его ждала одна лишь аспидная мгла…
Неимоверным усилием воли он заставил себя двигаться вперед. Что-то в этом лесу заставляло дух замирать в страхе. Под ногами хрустели обросшие гнилью хворостины. Один этот звук нарушал зловещую тишину, что немилосердно давила на плечи, клешнями стискивала затылок, отдавалась раскатистым набатом в висках… И не видать этому заколдованной чаще ни конца, ни края!
«Когда-нибудь она обязательно кончится! – убеждал себя молодой путник. – А как же иначе? И там – там будет свобода! Да и чего мне все-таки бояться? Никого тут нет, мертвые деревья хоть и неприглядны, да безобидны, разве только эта гадость в воздухе – да может, она и не слишком ядовита… А так – ведь тут ровным счетом никого нет!»
Немного повеселев, он поднял голову и прибавил шагу. Тем более, вдали показалось что-то похожее на поляну…
Действительно, это была поляна. Окруженная свечами невысоких и точно обугленных елей, она была совершенно пуста, за исключением выраставшего из нее одного-единственного тонкого деревца без кроны. Неведомая сила сломала его много лет назад, и теперь остаток ствола торчал посреди пустого пространства, точно гигантская черная игла.
Раздвинув посохом ветки, Сайф осторожно вышел на свет.
Здесь даже как будто и дышалось немного легче, да и небо над головою сияло такой приветливой синевой, иногда виднеющейся сквозь серую дымку! Нет так все плохо, сказал он себе и, запрокинув затылок, уже хотел положить на сломанное дерево ладонь…
«Что это я? Совсем ополоумел?! Нельзя ничего здесь трогать!»
Он поспешно отдернул руку.
И вдруг – он вздрогнул, как ошпаренный.
Окаменев от ужаса, чувствуя, как леденеют его конечности, до боли в скулах стиснул челюсти…
Под елями, из-под их раскидистого полога на него со всех сторон смотрела добрая дюжина пар черных, блестящих, немигающих глаз. Глаз, принадлежавших каким-то совершенно неведомым Сайфу существам.
Низенькие, чуть выше половины человеческого роста, больше всего они походили на пушистых, вставших на задние лапы зверей. Длинный черный искрящийся мех одевал их густым покровом сверху донизу, лишь на морде чуть редел, обнажая глаза, ноздри и маленький рот. Тонкие передние лапы заканчивались пятью пальцами с короткими коготками, да так же, кажется, было и на задних…
Не двигаясь, эти странные создания молча таращились на незнакомца, не выражая ровным счетом никаких чувств. Он стоял и глядел на них, и сердце его заходилось от боя. Стоял и не знал, чего ждать.
«Откуда они взялись? Что за твари такие? Набросятся – или…»
Бросаться на него они вроде бы не собирались.
«Ну-ка, как там нас учили старшие? Если видишь змею или какого-то опасного зверя – не трогай их, не шуми, не дразни, не пугай их, но и не беги. Медленно, как ни в чем не бывало, отходи прочь «…
Так он и поступил. Пятясь, плавно переступая с ноги на ногу, начал неторопливопододвигаться к сквозившей рядом прогалине, которой он сюда и пришел.
«Да в общем-то, по-своему они даже милые, — пронеслась в его голове отчаянная мысль. – Во всяком случае, для такого места, как это… Чем-то даже похожи на игрушечных медвежат, только ушей и хвостов не видно…»
Он заискивающе улыбнулся тем двоим, что были к нему ближе других. Те тихо и утробно заурчали в ответ, открыв свои пасти, усеянные рядами мелких закругленных зубов.
- Ух ты, какие! – с облегчением воскликнул Сайф, – Да такими зубами вы даже с комаром не справитесь!»
Зверьки продолжали урчать. Теперь, когда он понял, что ни зубы, ни когти их не опасны, они показались ему очаровательными. Таких можно и приручить! Он приблизился к одному – тот чуть попятился и стал принюхиваться.
- Что ты, я тебя не обижу, ну, иди сюда, — Сайф протянул к нему руку, ожидая, когда зверек подойдет поближе.
Зверек попринюхивался, поурчал и стал аккуратно подходить, продолжая водить носом. Обнюхав все руку, он открыл рот, полный круглых, как шарики зубок и издал звук, как человеческое «Кхеее-кхееее». Сайф засмеялся.
- Что бы это значило? – сказал он зверьку, — Ты что, так радуешься?
«Кхееее-кхееее».
Интересно, чем они в этом лесу питаются. Сайф оглянулся. Ничего не было похоже на еду. Но раз они здесь живут, значит, здесь есть что-то съедобное. Скользкая на вид слизь на деревьях, сморщенные наросты… или это грибы? На поляне в некоторых местах была рассыпана как будто крупа – тоже серо-серебристая, как и слизь. Он ее сразу и не заметил.
«Ну, пока у меня еда есть, надеюсь, хватит,» — подумал про себя Сайф – пока он ходил по зеленому лесу, он насобирал кореньев и ягод, да и хлебца старался беречь.
- Ну, ладно, мне пора.., — обратился он к пушистым зверькам, — мне надо поскорее пройти этот лес.
Он сделал несколько шагов, и тут один из зверьков вдруг с необычайной для мехового шарика резвостью оттолкнулся от земли и выпрыгнул ему навстречу. Сайф ахнул. Существо разогнулось – он и сам не понял, как это произошло, но лапы его вдруг удлинились, туловище вытянулось, откуда ни возьмись появилась шея – и зверь издал протяжный, тонкий, цепенящий душу вой…
Но самое жуткое было не это. Зубы его, как и когти, начали быстро удлиняться – Сайф даже не понял, как это произошло, но через мгновение из разинутого рта кошмарного создания уже торчали десятки длинных, острых, похожих на спицы белых шипов.
Закричав во все горло, не управляя собою, юноша в панике рванулся назад, к столбу…
Теперь и другие чудовища зашевелились. Один за другим они приобретали облик своего товарища – и исполненные самых недвусмысленных кровожадных намерений, все теснее обступали Сайфа, прижимая его к столбу.
«Я погиб! – пронеслось у него в голове. – Это конец!»
Вот одно из них взмахнуло перед ним своей когтистой пятерней… Сайф снова вскрикнул и, отлетев, ударился спиной о поломанный ствол. Котомка сорвалась с его плеча и упала на землю…
Дзынннннь…
«Мама! Прости меня… Прощай! »
Сейчас его разорвут на куски… Он зажмурился. Лишь бы не мучиться! Лишь бы поскорее!
Но время шло – а ничего не происходило.
И когда в наступившем безмолвии стук в груди зазвучал раскатистым грохотом, Сайф все-таки решился осторожно взглянуть на своих убийц. Те, застыв на полдороги, неотрывно взирали куда-то ему под ноги.
Он осторожно посмотрел вниз…
Котомка. Раскрытая котомка. Явившийся дневному свету его нехитрый скарб. Несчастная баночка соли с отскочившей пробкой…
Ближайшее к нему существо вдруг отчаянно заверещало, ему тут же вторил целый хор голосов, и, взметнувшись, как стая встревоженного воронья, его недавние обидчики ринулись врассыпную – только аспидная хвоя, содранная с елочных веток, еще какие-то мгновения бесшумно осыпалась на землю.

8

Сайф долго не мог придти в себя. Вместе со зверьками его мысли тоже бросились в рассыпную, и он долго не мог их собрать, чтобы подумать, что делать. Какое-то время Сайф сидел без движения.
Рассыпанная соль мерцала своими кристаллами на фоне черной земли – чем-то она зверей напугала.
«Лихен, ох уж этот Лихен, — пролетела в голове мысль, — не зря ты мне дал эту соль, ох, не зря».
«Как же быстро выросли у них зубы»
«А что это за коряга, как будто в форме какого-то существа – очень похоже на ту крысу, которая жила у соседей»
«Лихен доходил до этого леса…»
- Нет, мне надо подумать, мне нужно время подумать, — вслух произнес Сайф. Понятное дело, что в Аспидном лесу ему было страшно оставаться. Единственная мысль, которая показалась ему рациональной, это вернуться обратно в зеленый лес и подумать. Хотя бы просто начать думать…
Все еще дрожащими руками Сайф собрал раскрывшуюся котомку, аккуратна собрал кристаллы соли и с открытой баночкой, чтобы если что, отбиваться от зверей, стал медленно, с опаской пробираться обратно к зеленому лесу.

9

Итак, свой первый бой он проиграл. Да, проиграл, хотя и вышел из него живым. Твари разбежались, однако теперь Сайфу уже стало совершенно очевидно – просто так они его по Аспидному лесу не пропустят. Очень не вовремя он вспомнил, что слышал в деревне об Аспидном лесе – у него нет ни начала, ни конца. Значит, он зря искал дорогу в обход – ее не было.
Сидя на поросшей изумрудными былинками кочке, подперев подбородок кулаком, странник в смятенной задумчивости взирал в уходящие вдаль черные заросли – и отчаянно пытался представить, что ему отныне предстоит делать. С одной стороны, намеченная цель предполагала одно – преодолеть эти заросли так или иначе, ибо только там, за ними могла обрестись его заветная Меркуриевая гора – но с другой стороны он и понятия не имел, каким же образом ему за это браться. Он чувствовал себя на краю пропасти с перекинутой через нее тонкой жердью – и не перейти нельзя, и шанс сорваться вниз чудовищно велик… Как же быть? Больше всего на свете Сайф хотел сейчас убраться восвояси – куда угодно, хоть в родную деревню, хоть в чужие края, лишь бы распрощаться с отвратительной гиблой чащей навеки! Однако он не мог, никак не мог так поступить – и не только потому, что тогда его мечта так никогда бы и не осуществилась…
Но еще потому, что сейчас у него появилось ясное свидетельство – Лихен верил в то, что он через этот лес пройдет.
Конечно! А то почему бы он дал ему с собою соль? Да, в болотных краях соль и так ценилась немало, но в этом странном, заколдованном месте она, оказывается, имела совсем другое, куда как более важное значение – она могла отогнать этих пушистых оборотней – своим ли видом, вкусом или чем еще другим, того Сайф не ведал, но то, что было, то было, и он сам только что в этом убедился. Конечно, не просыпся соль, и он, наверное, был бы уже разорван на части, и все-таки ее присутствие его спасло – а значит…
Значит, этим надо было как-то воспользоваться!
Лихорадочно развязав тесьму, Сайф вновь явил свету спасительную банку и, откупорив крышку, поднес щепотку к глазам. Крупные сверкающие крупинки… В них, в этих крупинках, прячется некая сила против свирепых созданий…
Кто бы мог подумать!.. А сохранится ли эта сила, если…
Вздрогнув, Сайф вспрыгнул на ноги и, сжимая банку в руке, как безумный пробежал глазами по окружавшей его земле.
«Попробую! А что? Вдруг получится?!»
Почему нет?
Он растворит ее в воде и омочит ею одежду и волосы – так, чтобы он она защищала его со всех сторон!
«Только не всю! А то вдруг не поможет? Часть соли надо сохранить…»
Отмерив хорошую пригоршню белого порошка, он всыпал его в свой маленький котелок. Ближайшая лужа, полная темной холодной влаги, помогла ему сделать, как он задумал, и скоро раствор был готов. Зачерпывая его ладонью, он растирал его по коже, по волосам, потом снял куртку и принялся разводить по ней прозрачную смесь, стараясь не расходовать ее слишком помногу, чтобы хватило и на штаны, и на башмаки. А после всего остатками соленой воды он омыл свой осиновый посох, и, пропитав ею кусочек тряпицы, привязал к его навершию – на всякий случай.
- Теперь держитесь, — хмуро пригрозил Сайф невидимым оборотням, потрясая палкой перед собой.В другой руке он сжимал драгоценную банку.
К бою он был готов…
Вроде бы. Возможно. Ведь для того, чтобы снова вернуться туда, в черноту, ему еще требовалось сделать над собою поистине нечеловеческое усилие… Перебороть себя.
Сайф подошел к кромке черного леса и остановился, решаясь.
- Была, не была, — и осторожно пошел вперед. Какое-то время черные звери не появлялись. Сайф почти дошел до знакомой поляны, когда впереди замигали их глаза. Черными бусинками они смотрели на юношу, не шевелясь, заставляя его сердце бешено колотиться.
Сайфа стало трясти, но он заставил себя сделать еще несколько шагов им навстречу.
- Кхеее, кхееее…
- Ах вы, хитрые твари, — прошептал Сайф, — опять делаете вид, что вы безобидные…
Он выставил посох с тряпкой впереди себя, и зверьки насторожились, притихли. Мигание их глаз как будто стало реже.
- Ага, учуяли, да? Ну, держитесь! – и он пошел прямо на них. Он подошел почти вплотную, размахивая посохом – твари посторонились, но не разбежались. Он отчаянно стал махать посохом, не понимая, почему они не бегут. Почему они продолжают мигать на него своими ужасными бусинками?
- Неужели на них это не действует?… – стоило этой мысли промелькнуть в его голове, как сразу несколько тварей прыгнуло на него. Сердце моментально упало.
- Нет! Вы не можете! Вы боитесь соли! – в ужасе закричал Сайф. Он почувствовал впившиеся в руки и ноги когти, мягкую шерсть.
- Нет! Пожалуйста! – посох выпал из его рук, оцепенев от мысли, что с ним сейчас станет, Сайф закрылся руками.
Клыки клацнули где-то рядом и голову прострелил жуткий визг…
Но больше ничего не происходило.
И он понял, что чудовища отпрыгнули обратно. Сайф открыл глаза – те зверьки, что на него только что прыгали, стали жалобно поскуливать и беспокойно бегать, но свои же их сторонились. На Сайфа никто напрыгивать больше не собирался. По крайней мере пока.
Какое-то время Сайфа просто трясло, он даже не смог подняться на ноги. Твари не уходили, они окружили его ровным кругом и продолжали мигать глазами. Скулящие куда-то исчезли. Ему понадобилось время, чтобы справиться с дрожью и паникой. Он подполз поднять свой посох, и круг тварей сместился вместе с ним. Он переполз к месту, где лежала его котомка, и круг снова сместился вместе с ним. Твари держались на безопасном расстоянии, но оставлять его в покое явно не собирались.
Под их пристальными взглядами он наконец смог подняться на ноги. Оглянулся на зеленый лес, который еще виднелся среди черных стволов. Не то, чтобы эта попытка тоже провалилась – он был жив, и никто его не трогал, но что будет дальше?..
Сайф хотел было пойти обратно, снова подумать, но звери стали злобно клацать зубами и выпускать когти. Раздался оглушительный визг, что ему пришлось закрыть уши руками, чтобы хоть как-то его приглушить. Звери явно не хотели выпускать его из Аспидного леса. Когда визг утих, он снова сделал несколько шагов в сторону зеленого леса, и снова звери стали беситься и визжать. Они даже перестали перемещать круг вместе с Сайфом, когда он пытался идти не вглубь черноты. Больше провоцировать их он не решился.
Теперь и дорога назад была закрыта…
Еще не до конца осознавая, что же его ждет и как ему быть дальше, Сайф посмотрел в черноту.
- Чтоб ты провалился, Аспидный лес!
Дрожащими руками прижав посох и котомку с фонарем к груди, он медленно двинулся вглубь леса.
- Как же я буду спать, если эти твари будут постоянно рядом?.. Что будет, если кончится еда… А вдруг ночью они не будут ничего бояться? Что тогда? – неприятные мысли – как будто он шел в последний путь.
Может, это и был его последний путь. Никто же не возвращался из Аспидного леса. А наверняка сюда ходили люди и посильнее и посмелее его. И если они не прошли, то с чего он взял, что ему это удастся?
Сайф снова мысленно стал просить у матери прощения, что ушел, что оставил ее, что не послушал Лихена, и слезы покатились у него по щекам.
- Прости меня, пожалуйста…
Зверьки зашебуршали. Соленый запах слез их заставил забеспокоиться, но Сайф этого не заметил, он медленно шел вперед, волоча за собой ноги.
…Они опять напали на него, едва он прошел несколько десятков шагов. Окружили плотной стаей, оскалились частоколом зубов, простерли когтистые лапы… На этот раз он рухнул на землю, не дожидаясь худшего и, судорожно удерживая посох двумя руками, твердо пообещал себе – первому, кто осмелится броситься на него, придется несладко…
Впрочем, это разве что первому. А остальные? Остальные тем временем разорвут его в клочья…
Но и теперь их остановила соль. Покружившись возле него, те медленно опустились на землю – оборотни из мягкого пушистого меха. Они не собирались уходить. Не собирались оставлять его в покое. Когда Сайф, собравшись с духом, вновь поднялся, чтобы продолжить путь, они последовали за ним тихо и беззвучно, как бесплотные тени…
Только тени эти умели кусаться.

10

- Что это? — Нахмурив брови, Сайф остановился. — Показалось?
Нет.
Капля. Другая…
Он запрокинул голову.
Облака…
Теперь они застилали почти все небо. Дождь еще только начинал накрапывать, однако скоро он обещал превратиться в настоящий ливень и обрушить на Аспидный лес многие ведра холодной небесной влаги…
Сайф не сразу сообразил, что это означает.
Огляделся… Вода опускалась на черные листья, разбивалась брызгами и скатывалась на землю мутными серыми шариками. Первые бусинки хрусталя заблестели и на шкуре плотоядных охотников. Странно, но эти последние от того как будто еще больше приободрились. Хищно поглядывая на свою жертву, они то и дело тихо урчали, не то от предвкушения победы, не то переговариваясь между собой…
От предвкушения победы?
Сайф похолодел.
Конечно! Дождь смоет соль, и тогда… Ужас молнией разбежался по конечностям, осел инеем на коже, зашевелил волосами на макушке… Секунда – и его тело само приняло решение, что делать, не спрашивая у разума. Рванувшись вперед, он ринулся сквозь заросли в паническом ослеплении, с криком лупя палкой по ветвям и наотрез отказываясь вспоминать о том, что за это время могут предпринять его убийцы… Впрочем, всего через миг он споткнулся о какой-то бугорок и полетел вниз лицом, ударившись о землю так, что искры из глаз посыпались.
- «Нет!..»
Стиснув зубы, вне себя от боли, он вымученно повернулся. Твари уже были тут как тут. Они еще не решались приблизиться к нему вплотную – но дождь усиливался, его шелест уже сменил собою мрачную тишину Аспидных зарослей, и где-то высоко-высоко раздался первый громовой раскат. Дрожа, Сайф приподнялся и подтянул к себе палку. Он просто так не сдастся! Он будет отбиваться до последнего – пока может шевелиться! Сердце отчаянно колотилось у него в груди. Дыхание с шумом вырывалось наружу…
- «Лихен! Ну почему ты меня не предупредил?! Ты же знал, что я здесь умру!..»
Он зарычал от бессилия и вновь лихорадочно огляделся.
Оборотни… Добрых два десятка их неподвижно взирали на него, лишь изредка то один, то другой издавал какой-то низкий утробный звук.
Ждут, отродья! Ждут!
Сайф покачал головой.
- Погодите-ка… А это еще что такое?
Лишь теперь, опомнившись, он различил перед собой какую-то тропинку.
Тропинка? В Аспидном лесу? Одно предположение об этом казалось абсурдным – но она была, была узкая черная извилистая лента, в обрамлении чернильных трав исчезавшая в глубине чащи – как раз в той стороне, куда он так хотел попасть… Словно пламя вспыхнуло у него внутри.
Так значит, кто-то здесь все-таки ходит! Или, по крайней мере, ходил! А раз так, то и он пройдет! Вот только ливень… Ну, тогда быстрее!
Подскочив на ноги, Сайф окинул быстрым взором своего врага.
«Нет! Вы меня не возьмете!»
Он бросился бежать по тропинке, то и дело спотыкаясь, стараясь не замечать своего кошмарного сопровождения, так и чаявшего ухватить его своими отвратительными пятернями.

11

Сколько бы он не бежал, круг пушистых тварей не отставал. Сайф от безысходности начинал выбиваться из сил. И дождь не прекращался.
- «Что делать», — вертелось в голове. Он прекрасно понимал, что вечно он бежать не сможет, что нужно решение.
Где-то в лесу раздался треск и скрежет. Сайф сначала не обратил на это внимание.
Еще треск. На этот раз громче.
Крепко прижимая к себе свои скромные пожитки, юноша продолжал бежать по слякоти мертвого леса.
Снова ТРЕСК!
Тут Сайф наконец его заметил. Треск прошел по всему лесу, как накат грома, раздавшийся как будто одновременно сверху и снизу. От дикого, пугающего чувства сводило скулы, леденило кровь, и бежать становилось все труднее.
Сделав два шага, Сайф упал.
- «Нет, нет, нет, нет… НЕТ!» — силой заставив себя подняться, сделав еще несколько шагов.
На этот раз громыхнуло так, что Сайф только от этого грохота вновь упал как подкошенный. Дождь уже наверняка смыл всю соль, твари могли напасть в любой момент… Лежа лицом в мутной грязи, Сайф досчитывал последние мгновения своей жизни.
Грохот перешел в постоянное гудение.
В недоумении юноша поднял голову. В полуметре от него начинался черный ковер – он не сразу понял, что это черные твари. Их глаза были закрыты и они прижались к земле, как обычно это делают камышовые коты, ожидающие наказания. Мокрая шерсть была похожа на на скомканное одеяло. Твари вцепились в черную почву когтями, зажмурились и не двигались.
Гудение… Неужели это оно с ними сотворило?
Для Сайфа же оно было хоть и жутким, хоть и неприятным – но не невыносимым. Он мог шевелиться – а потому, не рассуждая ни о чем понапрасну, дрожащими руками принялся собирать свои вещи — котомку, посох, фонарь, — и, наконец, распрямившись, тихонечко двинулся по дорожке.
Твари не шелохнулись.
Еще немного…
Нет движения.
Он почти подошел вплотную – твари были словно мертвые.
В лесу вдруг наступила тишина. Дождь кончился. Сайф огляделся – это затишье таило угрозу…
И он-таки дождался. Лес прорезал душераздирающий крик. Тот самый, который не давал ему спать ночью. Тот самый, который вывернул его наизнанку и заставил проститься со всеми близкими. Тот самый, который заставил его звать маму, когда в детстве ему было страшно от того, что рисовало под его кроватью его же собственное воображение. Закрывая уши и корчась от боли, Сайф повалился на землю. Уже однажды пережив этот крик, зная его, помня, он сам вгрызся в черную землю, как и зверьки. Голова затрещала. Из груди вырвался животный крик боли, потонувший в тишине.
Да, наступила тишина. Вернее, затишье перед новой волной воя. Сайф сдавленно вдохнул, еще сильнее зажмурился и стал готовиться к новому удару. А тишина тем временем как бы вскрывала старую рану ожиданием – гудящей, обреченной болью.
Треск и снова крик! Крик шел по и без того напряженным нервам, готовым просто лопнуть. Голова грозила расколоться на части, как орех…
- «Потерпи, потерпи, — шептал себе Сайф, — сейчас снова будет тишина…»
Между тем, он уже не знал, во что вцепиться, лишь бы избавиться от этой муки. Он приподнялся, чтобы посмотреть, как справляются твари – может, ему стоило бы повторить то же самое – вцепиться в землю руками и ногами.
Твари лежали пластом, не шелохнувшись, точно мертвые, вдавленные в землю. Казалось, что они даже немного ушли в почву и пепел.
- «Проклятье!..»
Сердце заколотилось. Дыхание стало коротким и частым.
- «Проклятье! Чтобы вас!..»
Мертвый пласт тварей. Нет, они не были мертвыми, но были настолько недвижимы, что казались таковыми. И даже до того, как поднялся крик, даже в тишине, но в преддверии – они уже лежали пластом.
Сайф почувствовал горячие соленые слезы.
- Это мое спасение!!!!!!!
Снова навалилась тишина. Сайф, как ошпаренный, вскочил на ноги и наступил на пушистый пласт…
Тот даже не шелохнулся.
ДА!!!!!!!!!
Сгребя свои вещи он ринулся по тварям в сторону тропинки.
ДА!ДА!ДА!!!!
В голове заиграл знакомый мотивчик:
«Лешие и плешие перед сном не зрят…»
- Вот-вот, продолжайте спать!!!

«Ходят вдоль тропинок, нюхают, но зря…»

- Детская считалка, всего лишь детская считалка, чтоб ее!

«Ночь чернее ночи перед самым днем…»

- Может, у воя есть определенное время?

«Если ты не струсишь, выживешь ты в нем!»

- Вперед, вперед, вперед!
Сайфом овладело воодушевление. Где-то впереди, как ему показалось, замелькала реальная возможность выбраться из Аспидного леса. Выбраться целым и невредимым!

«Раз, два, три, четыре, пять,
С кочки на корягу и на пень опять…»

По лесу снова разнесся вой. Теперь он уже не показался таким душераздирающим и невыносимым. Теперь он был спасительным. Сайф припал к земле, закрывая уши руками, сжав зубы.
- Если бы еще можно было во время воя как-то передвигаться…
Снова наступила тишина. Он вскочил на ноги и снова побежал. Впереди стала открываться прогалина. Раздался стон, рев, по спине пробежали мурашки – это твари проснулись. А что, если воя больше не будет?! Сайф вылетел на поляну и чуть не угодил в болото – вода была вязкой на вид, она смердела и булькала. Рев зверей заставил Сайфа, не думая, запрыгать по кочкам, чтобы побыстрее перебраться на тот берег.

«Раз, два, три, четыре, пять,
С кочки на корягу и на пень опять…»

С кочки на кочку – он стал повторять про себя считалочку. Она и отвлекала от подгоняющего его страха, и заставляла собраться:

«Шесть, семь, восемь, девять, десять,
Снова вниз, под пень, где плесень…»

На другом берегу черным холмом вздымался огромный старый пень. Корни его, вылезшие из почвы, переплетались между собою причудливой сетью голых аспидных щупалец. Впрочем, об этом Сайф не думал, он просто запрыгнул в нору под этим пнем и затаился. Под ним хлюпнула выступившая холодная жижа, к запаху болотных испарений прибавился едкий дух старой плесени, устилавшей все вокруг мягкими бугристыми наростами – его чуть не стошнило, но он сделал над собою усилие – и, развязав котомку, достал из нее сокровенную баночку соли, чтобы, открыв, выставить у самого входа в его незамысловатое укрытие.
- Ну, попробуйте вы теперь до меня добраться! — сказал он себе под нос и стал ждать.

Твари появились.
Появились, но вовсе не из-за болота. Во всяком случае, сначала их мягкую поступь он заслышал отнюдь не оттуда. Они пришли с другой стороны – может, то были и не предыдущие создания, а их сородичи на другом берегу? Или они как-то обогнули трясину? Об этом не имело смысла рассуждать. Так или иначе, их лоснящиеся черные силуэты вскоре заполонили собою все видимое пространство; в поисках ускользнувшей от них жертвы они обнюхивали каждую кочку – но, склонившись к его норе и учуяв соль, мгновенно, как ошпаренные, отпрыгивали прочь. Утробное рычание, блестящие глаза – этот безумный хоровод проносился перед очами Сайфа, понемногу сводя его, бледного и дрожащего, с ума близостью кошмарной расправы.
Скорее бы! Скорее бы снова этот треск! Тогда он сможет выбраться из этой скверной, хотя и спасительной ямы…
Однако в Аспидном лесу царила тишина. Тишина, нарушаемая лишь редким урчанием настырных меховых оборотней, явно чувствовавших его присутствие и потому никак не желавших удаляться прочь.
Время шло, и страх его понемногу затихал. Нет, он не мог исчезнуть совершенно, ибо это был страх смерти – но он замирал, засыпал, и другие напасти становились сильнее. Сайф чувствовал холод, что пробирал его до самых костей – ведь под дождем он промок до нитки, а здесь, в объятиях пня, ему приходилось лежать в луже воды. Болотные газы, плесень – и боль в желудке, требующем пищу, но упорно отказывавшемся принимать ее в этом тошнотворном окружении…
Скорее! Скорее бы наружу!
Стуча зубами, он попробовал изогнуться, чтобы не слишком касаться влаги…
Задел затылком свод – и за шиворот ему посыпалась гнилая заплесневелая труха.
«Чтоб тебя!»
От отвращения его едва не вывернуло.
А главное – сейчас он никак не мог отделаться от этого гадкого подарка.
«Неужели я когда-нибудь выберусь отсюда?!» – рассекла его сознание вымученная мысль.
Звук вернулся. Когда? Сайфу показалось, прошло уже несколько часов. Кто знает, как оно было на самом деле… Но все же в конце концов он ощутил знакомый звон в ушах, знакомую головную боль – и чуть не закричал от радости. Едва дождавшись, пока он заглохнет, странник судорожно пополз наружу со спасительной солью в одной руке, с посохом в другой, и поднялся на ноги меж плотных тел попадавших кто куда созданий…
«А теперь вперед!»
Дорожка вилась меж деревьев, уводя его прочь – и он летел по ней, как на крыльях, не обращая внимания не хлещущие по лицу ветки, на острые колючие иглы, на грязный лишайник и разлетающуюся из-под башмаков грязь. Наверное, теперь, после знакомства с пнем, он был весь с ног до головы в этой грязи – но его она ничуть не волновала, ведь он был жив – или, по крайней мере, имел какой-то шанс выжить…
Пока не очнулись звери.
А те уже начинали просыпаться. Вот позади послышался шум, какой-то шорох и хруст веток…
А чаща – впереди она, как назло, расступалась вновь, и вряд ли там возможно было обрести какое-то укрытие…
Ну, разве что это? Прямо посреди открывшейся поляны в небо врастала громадная раскидистая ель. Нижние ветви ее были обломаны невидимой силой, верхние же огромным навесом укрывали тропу. Стремглав ринувшись к подножию могучего лесного великана, Сайф достиг его в считанные мгновения и стремительно оборотился…
Позади, из зарослей, градом больших черных мячиков выскакивали зубастые твари. От одной этой картины он едва не лишился рассудка – до того жутким и неотвратимым было надвигающееся на него возмездие…
Наверх! Скорее наверх!
Но как? Ведь ствол почти голый…
Нет! Там, где отломаны ветви, можно схватиться, можно поставить стопу!
Ну конечно!
Мало что рассуждая, он взвился по обломкам, по стволу, как по лестнице, всей душой жаждал только одного – чтобы эти создания не умели лазать по деревьям…
Ему повезло. Он пришел в себя уже довольно высоко, когда, оседлав толстый сук, он глянул – и тут же поспешно схватился за шершавую черную кору. Там, под ним, разъяренные твари метались из стороны в сторону, запрокинув затылок, клацая зубами и утробно рыча. Под ними не было видно земли – только снующая взад и вперед живая шерстистая масса, столь неожиданно для себя потерявшая свою верную добычу.
Было лишь одно место, куда не решалась наступить их нога – крошечный пятачок аспидной почвы, где лежали оброненные банка с солью и посох Лихена…

«Десять, девять, восемь, семь,
Пять вперед — увидишь ель,
Шесть, пять, четыре, три,
Ты на ствол внимательней смотри,
Два, один и снова раз…»

Сайф не знал, сколько ему еще придется сидеть на этой ели. Ствол у нее был шершавый и покрытый чем-то неприятным – ему приходилось время от времени заново обхватывать ствол руками, так как руки потихоньку соскальзывали. Он старался не смотреть вниз, где под деревом прыгали черные пушистые комочки. Некоторые из них даже клацали зубами, другие – выжидающе припали к земле и мигали на него глазами. Зрелище не для слабаков! Чтобы не смотреть вниз, он пытался сфокусироваться на самой ели, на ее шершавом, мокром стволе, на ее ветках, которые полулысыми лапами иголок покачивались от каждого его движения. На этой ели были даже шишки!
Постойте, на этой ели росли шишки?! Нет, иголки?! Пусть они были черные, но ель не была как все остальные деревья – с абсолютно пустыми ветками, как обгоревшая лучина. Она была как нормальная ель, хоть и немного лысая, хоть и черная.
- Вот это новость! – Сайф огляделся вокруг, вдруг это не единственное такое дерево. Но вокруг виднелись черные пустые кроны.
Что бы это значило? Почему именно эта ель…

«Пять вперед – увидишь ель…»

- Мда, считалочка, — буркнул он себе под нос. Он уже переставал удивляться. Ему даже стало казаться все сном. Во сне же всегда происходят такие странные вещи, когда все как бы логично, но в жизни так не бывает. Вот и детская считалочка, которая его сейчас проводит сквозь этот мерзкий черный, скользкий, неприятный, отвратительный лес. Но что поделаешь, выбора нет, кроме как этому всему бреду доверять.

«Два, один и снова раз
Ты под ей увидишь лаз.
Проскользнешь сквозь черный дом,
Перейдешь покров со льдом,
Первый желтый мотылек
Пролетает между строк…»

Сразу в голове всю считалку держать не удавалось – она, к сожалению, вспоминалась только частями. Давно он ее не вспоминал — с самого детства. Когда-то в детстве часто ее напевали, прыгая по болоту и играя в ледургов…
Ледурги… те самые, которые, как им в детстве казалось, могли со всем справиться! Это была любимая сказка всех детей болот. Ледурги понимали мир по-другому, они могли увидеть знаки, подсказки в окружющем их мире и ничего не боялись. И, точно! Считлочка пришла из той же сказки! В одной из историй про ледургов, они пробирались через Аспидный лес!!!
Сайф замер, сидя на ветке – сердце часто забилось, радостно воспрянув духом.
- Я так хотел в детстве быть ледургом!!!!!
Вот оно как обернулось. Сейчас, сидя над прыгающими зверьками, то и дело заново хватаясь за ствол ели, он снова понял, что считалочка, пришедшая из сказки, которая, как оказалось, еще и не была такой уж сказкой – это его спасение.
- Ну так, значит, под елью лаз, да? – Сайф нагнулся, чтобы посмотреть вниз. Звери запрыгали с еще большей прытью. Но их было так много, что рассмотреть ничего толком не получилось. Тот маленький пяточек земли, где лежали баночка соли с посохом и перевернутый фонарь, только он и был виден. Да и то, сложно было что-то разобрать на черном фоне земли и зверей. Серые скользкие корни ели еле виднелись сквозь черных зверьков.
Сайф даже не мог предположить, где под елью этот лаз — убегая от клыкастых тварей, ель ему показалась вполне обыденной (не смотря на то, что она сильно отличалась от всех обглоданных черных свечей мертвых деревьев в этом лесу). Ель как ель. Обычный ствол… очень еле-подобный. Скорее всего, придется разбираться и искать лаз, после того как он спустится на землю. А до этого еще надо дождаться воя. И, скорее всего, придется разгребать этих зверьков руками или посохом, так как они опять прильнут пушистым покровом к земле. Или в них чем-то пока швырнуть..?
Сайф посмотрел вниз — звери усиленно запрыгали и заклацали зубами. Странно, Сайф их уже не воспринимал с таким ужасом, как в самом начале, когда они только обернулись. Да уж, человек ко всему привыкает… Хотя, и смотреть на них с безопасного расстояния намного легче.
А если и кинуть, то чем? На еле почти не было иголок, что уж говорить про шишки….

12

Воя пришлось ждать долго (по крайней мере так показалось Сайфу). За это время он успел проголодаться (что поделаешь, когда нечего особенно делать, всегда начинает хотеться есть) и немного перекусить. Он вообще старался не есть много, чтобы не транжирить свои и без того скудные запасы пищи — неизвестно, сколько ему придется идти по лесу, где совершенно нечего есть.
Когда вой все-таки начался, Сайф чуть ли не свалился с ели. Хотя, даже если бы и свалился — падать все-равно было мягко. Но по-тихоньку он уже начинал привыкать к вою, какое-то внутреннее чувство шепотом стало подсказывать: «Сейчас начнется», хоть он еще ему и не доверял. Ничего, скоро наловчится и с легкостью будет определять начало этого безудержного, леденящего воя.
Конечно, зная, что это его спасение, было намного легче переносить боль и страх, внушаемые лесным криком, но иногда тело совсем отказывалось повиноваться: руки и ноги дрожали и двигались очень медленно.
Как сейчас, когда, рухнув-таки с ели на землю, он подобрал баночку, посох и фонарь и хотел начать раскидывать тварей.
- Но ты же уже один раз это делал, почему сейчас руки отказываются повиноваться? — ему стало страшно даже прикоснуться к тварям. Боязнь, что они притворились и только и ждут, пока он будет совсем близко, чтобы сцапать.
По телу прошла дрожь. Сайфу пришлось собраться свою волю в кулак… и еще раз собрать ее в кулак, пока наконец он не заставил себя разгребать тварей, расчищая место возле ели. Расчистив немного места, он брезгливо вытер дрожащие руки о штаны, шумно выдохнул. И тут заметил, что корни ели странным образом чуть заметно извиваются, и они как чувствовали, когда Сайф их задевал, от чего они начинали двигаться чуть быстрее. После чего земля вдруг стала приподниматься.
- Вот этого еще не хватало, — Сайф попятился.
Из под земли поднялись крупные, сильно пахнущие сыростью, корни, скрученные в большой комок. В следующее мгновение комок стал медленно распутываться и образовалась лунка. Корни продолжали шевелиться, но уже значительно меньше. Сайф наконец решился подойти к этой лунке.
Внутри было темно…
- Ну, а чего ты хотел? — сказал он себе, — чтобы там было светло, тепло и уютно и кто-то сказал «Добро пожаловать! Мы тебя так ждали!..?
Но что теперь?.. Вниз?… Но как? — Сайф снова заглянул в темноту лунки.
- Берешь и прыгаешь, — шепнул внутренний голос.
- Что?! Ну, уж нет! — он привязал покрепче на себе котомку с посохом и фонарем, — Я лучше пешком, — и стал спускаться, цепляясь за движущиеся корни, кое-как успевая перехватывать руки, пока они не исчезали, сменяясь другими. Сайф сам не понимал, как он спускался — вся ситуация казалась нереальной, как в непонятном сне…
- Может, я на самом деле сплю..? Но тогда мне нечего бояться, если что вдруг…
Стало совсем темно, даже тусклый свет аспидного неба больше не маячил вверху. Корни становились скользкими. В темноте почти невозможно было с первого раза нащупать новую опору.
Раз, два, три… опора есть, еще одна. Снова, раз, два, три… опора… нет…
В такой темноте Сайф даже не сразу понял, что сорвался и летит вниз — ему показалось, что он завис в воздухе. Но руками он стал ощущать боль от ударов о стены лаза.
- Или все-таки не сон… — мелькнула мысль.
Свободное падение длилось недолго, так как вскоре он уже не летел, а катился по этому лазу — в какой-то момент тот сменил направление. В темноте, конечно, было не определить, когда это произошло — когда удары об стены сменились ударами о днище лаза.